Общественно-политические воззрения С.В. Зубатова и эволюция теории "полицейского социализма" по его запискам.


Введение.

На рубеже веков перед самодержавием серьезно стоял ряд вопросов, причем к тому времени к традиционным уже аграрному и национальному вопросам к этому времени уже явно добавился еще один - рабочий. Мало у кого в то время было сомнение, что рабочие будут представлять собой серьезную силу, ведь благодаря промышленному подъему 1890-х годов промышленное производство возросло в среднем в 2-3 раза, Россия приблизилась к уровню индустриально-развитых стран, росло число новых предприятий, и, соответственно, рабочих рук.
Доля промышленных рабочих в населении России была небольшой по сравнению с крестьянством(1) , однако имела свойство неуклонно увеличиваться, и к 1897 году они в значительной степени возросли в своем числе, превратившись в значимый социальный слой, в класс, и хотя официально население страны и делилось на сословия, на рабочих невозможно было не обратить внимание. При таком росте численности и значения, рабочие как в европейских странах, так и в Российской империи, вели борьбу за улучшение условий своего труда. Основным способом борьбы были вполне европейское явление – стачки; активное участие в рабочем движении, однако, принимали не только борцы экономического, но и политического характера, в особенности эта тенденция усилилась с рубежа XIX-XX веков, когда выступления против самодержавия стали звучать весьма отчетливо. Активное участие в борьбе рабочих принимали социалистические партии, в том числе марксистские по своей идейной направленности, с которыми царское правительство вело борьбу(2) .
Правительство в рабочем вопросе действовало в разных направлениях, с одной стороны, делая попытки законодательным образом регулировать отношения рабочих и фабрикантов, хотя законы и выглядели не всегда совершенными, с другой – отвлекать рабочих от активной политической борьбы решительно новыми методами, о которых и пойдет речь в докладе.
Задача данного доклада – рассмотреть проекты создания легальных рабочих организаций с целью отвлечь рабочих от политической борьбы и сделать их подконтрольными правительству – так называемый «полицейский социализм», программу которого разработал начальник московской «охранки» С.В. Зубатов. Цель доклада-попробовать выявить основные идеи и взгляды теоретика «полицейского социализма» на основе его записок и проследить их эволюцию.
К сожалению, небольшой формат данного доклада не позволит рассмотреть применение «полицейского социализма» на практике, интереснейшие сюжеты возникновения «зубатовских» организаций в Москве и Минске, равно как и других городах России, в том числе знаменитой «гапоновщины», рассказать о влиянии на Зубатова идей его современников, в том числе других теоретиков отказа рабочих от политической борьбы. Мы всего лишь постараемся выявить основные положения зубатовских проектов, и выявить некую эволюцию его воззрений, ответить на вопрос, менялись ли они под воздействием конкретных обстоятельств, или же были в основе своей статичны.

Разработка проблем «Зубатовщины» действительно может быть осложнена небольшим количеством источников по истории движения, исходящих непосредственно от Московского охранного отделения, однако немало важных и ценных источников дошло до наших дней и было опубликовано после Февральской революции, в «Красном Архиве» в начале 1920-х, а также современным исследователем Ю.Ф.Овченко в журнале «вопросы истории», последней мы и воспользовались при написании данного доклада.
Важную группу источников, автором которых является непосредственно сам Зубатов, составляют различные «записки», посвященные развитию идеи «полицейского социализма». Часть из них (записка московскому генерал-губернатору Великому князю Сергею Александровичу о развитии социал-демократического и рабочего движения (1898г.), записка «Профессиональная организация рабочих»(около 1901г.)) можно назвать «теоретическими» по своему содержанию, их можно отнести к периоду становления «зубатовских» организаций, однако другая «теоретическая» в своей основе записка-проект «О задачах русских рабочих союзов и началах их организации» содержит в себе помимо теории признаки реакции на трудности, возникшие при реализации проекта легальных рабочих организаций, и некоторую коррекцию взглядов «хмурого полицейского», о которой пойдет речь позднее. Таким образом, целый ряд источников, исходящих от самого Зубатова, позволяют нам составить представление о идеях «полицейского социализма».

Что касается его проблематики, то она очень рано вызвала пристальный интерес исследователей, в том числе и современников. Попыткой проанализировать «полицейский социализма» была работа А. Морского (псевдоним В. И. фон Штейна) 1913 года издания. Морской осудил идею Зубатова(3) . Причину провала «полицейского социализма» он видит в порочных полицейских методах, при помощи которых эта идея проводилась в жизнь. После революции возобладала точка зрения победивших большевиков, Зубатов подвергнутьрешительному осуждению, так как его целью было отвлечение рабочих от классовой борьбы, отмечалось несходство интересов рабочих с идеями Зубатова, «полицейская фантастика» и искусственность организаций «зубатовцев», зависевших от опекавшей их охранки. Позднее основным мотивом изучения этого вопроса была борьба против «зубатовщины» революционеров, а не сама зубатовщина как таковая. Уделяет внимание зубатовщине и В.Я. Лаверычев(4) . Он справедливо отмечает роль недовольства фабрикантов в крахе «зубатовщины», ведь предприниматели видели итоги «попечительства» лишь в возбуждени рабочих, и полицейский произвол был для них страшной угрозой(5) Наверное, одно из самых серьезных исследований теории и практики «полицейского социализма» предпринял крупный исследователь истории России начала XX века А. П. Корелин. Возможно, он был первым, кто увидел в проекте Зубатова самостоятельную философскую идею, достойную изучения В своей статье «Крах идеологии "полицейского социализма" в царской России» А. П. Корелин проанализировал не только саму идеологию, но и влияние на эту идеологию личности самого Зубатова, что контрастовало с отношением к нему как до, так и после революции, когда его личности не предавалось столь много внимания.
В зарубежной историографии одной из наиболее важных работ является книга «Сергей Зубатов и революционный марксизм» Джереми Шнейдерманна, где он пытается раскрыть причины зубатовщины и разъяснить деятельность Зубатова с привлечением доступных источников.
Позднее исследовал правительственную политику по рабочему вопросу Тим Макдениел, в своей книге «Самодержавие, капитализм и революция в России» подробно останавливается на «зубатовском эксперименте»(6) , основанном на своеобразном синтезе монархизма и тред-юнионизма. Макдениел отмечает, что неразвитость рабочего законодательства мешала созданию легальных рабочих союзов, и привела ко вмешательству в рабочий вопрос полиции. Макдениел интересен своей тягой к международным аналогиям, он замечает схожие «консервативные по духу» рабочие организации и их успех там, где рабочий класс был относительно слаб, например, в Бразилии или Аргентине, и Зубатов явно ошибался во многом, в том числе, в своем видении рабочего класса и его характера в России. Он не соглашается с идеей Шнейдерманна об учете хитросплетением Зубатова интересов рабочих и понимания их желаний, считая, что идеалы Зубатова не согласовались с идеалами и интересами самих рабочих (7)

Сейчас одним из крупнейших специалистов по Московской охранке является Ю. Ф. Овченко. По мнению этого автора, Зубатов пытался помочь рабочим, пытался сделать то, что должно было сделать государство(8) , однако его точечных мер было недостаточно, чтобы удержать постоянно возрастающий пролетариат от революционной борьбы. Овченко также были проанализированы и опубликованы основные источники по истории «зубатовщины», детально разобрана биография Зубатова.
Таким образом, с течением времени в деятельности Зубатова начинают видеть не просто антинародной направленности явление, но и реализацию инетерснейшего эксперимента, историки все более стремятся избежать тенденциозного подхода и отдаляются от такового, присущего современникам; интерес историков сдвинулся с борьбы против Зубатова к истории самих «рабочих организаций» и идее их создателя, таким образом, историография весьма обширна, содержит различные оценки «зубатовщины» и исследование различных сторон рабочего движения этого времени.


Личность Зубатова и его мировоззрение должны были оказать свое влияние на теорию «полицейского социализма», поэтому стоит сказать несколько слов о его биографии.
Сергей Васильевич Зубатов происходил из зажиточной семьи, его отец был управляющим дома богатого купца. Во время своей учебы в 5-й московской гимназии Зубатов увлекся революционными идеями, среди его одноклассников был и М. Р. Гоц, в будущем один из организаторов Партии социалистов-революционеров. В 1882 году он даже создал свой кружок, в котором изучали политэкономию.(9)
Эти увлечения повлекли за собой конфликт с отцом, который привел к разрыву между ним и Сергеем. Дабы найти средства к существованию, он устраивается работать в Московскую дворянскую опеку, вечерами посещает библиотеку Михиных, а в конце концов и женится на дочери хозяина библиотеки.(10) Своих связей с революционно настроенной молодежью Зубатов не порывает, однако отношение к нему всегда было недружелюбным, хотя в политической неблагонадежности его никто всерьез не подозревал. Может быть, с этой недружелюбностью и связано то, что Зубатов очень быстро согласился стать агентом охранного отделения — произошло это после первой же встречи с начальников Московского охранного отделения Бердяевым в 1886 году. Вообще тот период жизни Зубатова, равно как и период его агентурной деятельности в качестве секретного агента очень смутен и его сложно каким-либо образом реконструировать.(11) Однако мы можем точно сказать, что с 1889 года Зубатов стал действительным сотрудником московской «охранки».
Служа в Охранном отделении, Зубатов проявляет при организации политического сыска заметные талант и трудолюбие, переживает весьма быстрый карьерный рост; В 1894 году он становится заместителем начальника Охранного отделения, а в 1896, уличив своего начальника в злоупотреблении своими полномочиями, вскоре занимает его место. Именно в должности начальника Московского охранного отделения он предлагает и реализует идею «полицейского социализма»: сначала в рамках Москвы, чтобы позднее распространить ее и по другим городам России.
Такова биография Зубатова до того, как он был уволен со службы и до того, как его «зубатовщина» потерпела крах. Как видим, она довольно противоречива: сначала увлечение революционными идеями, разрыв с которыми не состоялся даже из-за конфликта с отцом, потом внезапно быстрое, после первого же допроса, согласие перейти на сторону противников революционеров. Сам Зубатов отрицал то, что он когда-либо симпатизировал революционерам, однако как бы то ни было, мы не можем узнать личных мотивов его поступков. Но мы все же можем вполне четко судить о его политических воззрениях, которые нашли свое отражение в зубатовских «записках»: согласно самому Зубатову, он всегда разделял исключительно монархические идеалы.
Московское охранное отделение при Зубатове стало ведущим органом политического сыска в России. Созданное в результате реформ карательно-розыскных органов и в условиях борьбы с народовольческим террором на рубеже 1880-х гг(12) , оно в 1890-х, в связи с активизацией революционного движения, претерпело ряд реформ, которые позволяют активизировать борьбу против революционеров и вывести розыскную работу на новый уровень.(13) Зубатов активно использовал практику внедрения в революционные организации секретных сотрудников, которые снабжали полицию информацией о внутренней жизни революционными организацями и разрушали их изнутри. Впоследствии многие агенты приняли участие в создании будущих зубатовских организаций.
Неоднородно было и революционное движение. Среди главных противников Зубатова – социал-демократов – начинает распространяться учение экономизма-необходимости борьбы рабочих только за экономические права и улучшение своего уровня жизни. В какой-то мере это раскололо рабочее движение, однако в целом оно представляло собой силу, опасную для существовашего строя: дело было в том, что революционеры обращали внимание рабочих на их тяжелое положение в его рамках. Рабочее законодательство в России начинает формироваться еще во времена Александра III, однако нельзя было говорить о его соврешенстве, даже закон 1897 года об 11,5ти-часовом рабочем дне обходился возможностью организации сверхурочных работ, рабочее законодательство было одним из важнейших факторов правительственной политики в рабочем вопросе. Однако долгий рабочий день, низкая заработная плата, тяжелые условия труда – все это толкало рабочих на участие в стачках, одной из наиболее значительных была стачка 1896 года, в которой приняли участие до 30 000 рабочих, которая, вероятно, и произвела большое впечатление на Зубатова.

1. Политические взгляды Зубатова. Его отношение к самодержавию.

Его общественно-политические воззрения несложно восстановить по запискам, посвященных будущим легальным рабочим организациям. Зубатов считал, что положение рабочих в России облегчается тем, что у них не было необходимости иметь дело с правительством, но с государем, «который не принадлежит ни к какому сословию, ни к какому классу и ни к какой партии, обнимая своим любвеобильным отеческим попечением весь своей народ и имея единственным желанием видеть повсюду благоденствие, обеспеченность благосостояний и прав всех и каждого из своих верных подданных».(14) Образ монарха по Зубатову решительно не нов: он стоит как бы над обществом, не имея в нем конкретной социальной опоры и не нуждаясь в ней, одинаково желая благоденствия всем подданным. Однако в реальности в данный период роль социальной опоры монархии все же играло дворянство, которое Зубатов в своих записках не упоминает. И в этом есть своя логика – Зубатов развивает идею существования «доброго царя» - однако в весьма модернизированном и усовершенствованном варианте.
По мнению Зубатова, у монархии есть враги, которые стремятся ослабить ее, раскачать обстановку в стране, и это не только революционеры, но и «нобилитет»(т.е. буржуазия).(15) Это важный момент, который объясняет многое в «зубатовском социализме». Например, то, что Зубатов попустительски относится к стачкам на фабриках, не видя особого зла в том, что вместе с революционерами неудобства от легального движения потерпят и владельцы фабрик, так как и те, и другие — противники самодержавия, и чем слабее они будут, тем лучше.
Свои представления о самодержавии он совместил с распространившимся в социал-демократических кругах учением экономизма (в числе используемых им книг была работа Бернштейна, теоретика этого учения, «Организация труда и трудящихся» проф. Зомбарта, решительного противника марксизма, и работа находившегося под влянием Бернштейна Прокоповича «Рабочее движение на Западе», также призывавшая отказаться от революционной борьбы(16) ).
Таким образом, для Зубатова характерна некая эклектическая система взглядов, сочетающая экономизм и новейшие взгляды на судьбу рабочего класса с наивным монархизмом – в центре его системы видения мира стоит справедливый царь, не соотнесенный с каким-либо классом или сословием, покровительствующий рабочим, в то время как «аристократия», эти бояре-фабриканты – не есть подлинные союзники самодержавия, так же как и революционеры. Их интересы как будто бы не совпадают с инетерсами самодержавия. Таким образом и попытается Зубатов установить эту «прямую связь» - связь правительства(царя) и рабочих через свои организации, обходя фабрикантов-никакого посредничества тут быть не может, и ни о каких необходимых или представительных институтах, кроме правительства (в некоторой степени персонифицированного), в его записках не говорится.

Первая записка, посвященная рабочему вопросу, была представлена С.В.Зубатовым в 1898 году московскому обер-полицмейстеру Д. Ф. Трепову, и именно от нее и принято считать, начиная с Зубатова, начало развития его теории(17) . В этой записке Зубатов объясняет возросшую популярность социал-демократических идей тем, что «социальная демократия не только сделалась понятною каждому рабочему, но и явилась ощутительною защитницею его несложных интересов»(18) . Стачечное движение исходит из экономических интересов рабочего класса, правительство вынуждено идти на уступки, которые и используются социал-демократами, в том числе с целью пропаганды своего учения(19) . Выход из сложившейся ситуации - укрепление «принципов законности» в отношениях между фабрикантами и рабочими, а также борьба с революционной пропагандой(20) - этим и должна заниматься полиция. Мы можем назвать это своеобразной «политикой пряника и кнута»: как Бисмарк сделал ставку на выработку рабочего законодательства и борьбу с социал-демократией, почему бы не развивать похожие подходы к рабочему вопросу?
Однако очевидным противником такой политики будет фабрикант: он не сможет даже примириться с мыслью о равноправии с рабочим.(21) Его стремление лишить рабочего каких-либо прав и играет в пользу революционеров: фабрикантам будет сложно увидеть в рабочих «граждан», он не захочет следовать принципам законности более, чем рабочий.
Фабричные инспектора для регулирования отношений между рабочими и работодателями, с точки зрения Зубатова, не годятся, ведь они сравнительно немногочисленны, не имеют при себе какой-либо конторы или канцелярии. Зубатов же хочет найти новую силу, которая плодотворно участвовала бы в регулировании отношений рабочий-фабрикант. И эта сила должна была исходить от правительства, исключительно сверху.
Он отмечает чрезмерную активность революционеров, и, хотя не подсказывает конкретного пути решения задачи, уже говорит, что надо сделать – надо отобрать, вырвать инициативу из рук социал-демократов, правительство должно само возглавить рабочее движение и вмешаться в рабочий вопрос. То есть приступить к его решению сверху, пока он не был решен снизу, действуя несколькими путями: совершенствуя рабочее законодательство, а также решая проблемы во взаимоотношениях рабочего и работодателя полицейской силой, так как сил фабричной инспекции более чем недостаточно,
К идее легальных рабочих организаций Зубатов приходит несколько позднее: уже записка «Профессиональная организация рабочих» (датируется не ранее, чем 1901 годом)(22) начинается с детального обоснования идеи легального рабочего движения. Существование легальных рабочих союзов он объясняет общественной природой человека, связывает современные ему профсоюзы со средневековыми артелями и цехами. Появление революционного движения, по мнению Зубатова, вызвано тем, что с промышленным развитием эти объединения не смогли подстроиться под изменяющуюся ситуацию и перестали эффективно защищать права рабочих.(23) Однако революционное движение не принесло рабочим ожидаемого облегчения их положения: «политических переворотов произошло множество, но никакого народного самодержавия они не дали … Революция же 1848 год дала рабочим только самые горькие разочарования в принесенных ими бесчисленных жертвах».(24) А далее – рекомендация рабочим подумать о насущном(25) - «о своих ближайших делах» - явный экономизм, повлиявший на «хмурого полицейского».
Создание союзов рабочих будет выгодно всем – рабочим, фабрикантам и правительству. Однако отмечается, что рабочее движение станет выгодно фабрикантам тогда, когда они научатся приспосабливать «свои выгоды к выгодам рабочих».(26) То есть по крайней мере на уровне записки он не хочет разрыва с фабрикантами – их можно встроить в эту идиллию, главное, чтобы они осознали ее прелесть, чего, однако, не случится.
Но более всего примечательно в его записке видение основной массы рабочих, которое скорее всего исходит из постславянофильских представлений, разделяемых некоторый частью правящих кругов в России – в России рабочий своеобразен и самобытен некоторым образом, что и надо использовать правительству в своих целях. Ведь ЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ фабрично-заводских рабочих «до сих пор принадлежит скорее деревне, нежели городу и фабрично-заводская работа для них является только подспорьем — отхожим промыслом. Другая часть фабрично-заводских рабочих … сохраняет в деревне право на землю и участие в общинных делах, а равно имеет там отцов, братьев и других ближайших родственников».(27) – российский рабочий предстает рабочим-крестьянином, отходником или неофитом, и как будто бы не близким западноевропейскому пролетариату, уже порвавшему связь с деревней, мы практически не видим его, если позитивно трактовать записку. Для такого крестьянина-отходника работа на фабрике - явно не единственное средство заработка, и ему, может показаться, есть, что терять. Крестьянин-отходник явно не перерождается в чистого рабочего, продающего лишь свой труд и теснее всего связанного с фабричной работой-а это качество явно усиливает его борьбу за лучшие условия труда.
Зубатовский рабочий, однако, должен уметь самостоятельно мыслить и даже проявлять стремление к самоуправлению(28) , хотя ясно, что такая создаваемая им «община» будет зависима прежде всего от полиции. С другой же стороны, полиция оградит рабочих от социалистических идей, а идеология Зубатова будет им понятнее, ведь они, видимо, тоже верят в «доброго царя» и грядущее установление справедливости.
И справедливость будет устанавливаться: ведь законы будут ограничивать произвол фабрикантов in general, а полиция-заботиться о безопасности рабочих на месте. Однако здесь мы наталкиваемся на противоречие: будет ли это движение реально самостоятельным, если будет формироваться под контролем МВД? Не превратится ли оно в существо, нежизнеспособное при отличении его высоких покровителей, что было замечено в советской историографии? Записка не говорит об этом противоречии, однако Зубатов все же попытался «вдохнуть жизнь» в свои организации, сумев привлечь при их создании весьма неожиданного союзника.
2. Роль либеральной профессуры в зубатовском движении. «Рабочее сословие».
Мы не будем подробно останавливаться на процессе появления первых "легальных" организаций, которому способствовало внедрение зубатовских агентов в намечавшееся движение и вытеснение оттуда представителей околореволюционной среды. Отметим только, что основными методами их работы были беседы, помогавшие увидеть перспективность предполагаемых "легальных организаций", распространение специфической литературы, а также организация публичных лекций привлеченными к движению представителями либеральной профессуры, некоторые из которых (к примеру, небезызвестный И.Х. Озеров) стали фактически идейными вдохновителями движения. Такие лекции вызывали внимание к рабочему вопросу со стороны общественности.

Эти представители интеллигенции видели в зубатовщине путь к некоей социальной гармонии между рабочими и фабрикантами, однако позднее отошли от движения, не без своеобразного "разоблачения" их со стороны социал-демкоратов, приямо указывавших на несоответствие идеалов освободительных движений и Зубатова. Эта потеря значила многое: ведь либеральная интеллигенция участвовала в формировании общественного мнения, теперь же Зубатов вряд ли мог недеяться на создание положительного своего образа в либеральных кругах.

"Зубатовцы" не потеряли своих руководителей-агенты охранки оставались на своих местах и далее, однако потеря поддержки людей, формировавших общественное мнение сильно подрывало их положение. Но цели сохранились и были как никогда ясны: необходимо продолжать отвлечение рабочих от борьбы с существующим строем и сохранять порядок и спокойствие в рабочей среде. А новые "духовные лидеры" так или иначе найдутся позднее, что и было предсказано в новой записке Зубатова после того, как он смирился с уходом либералов.
Между тем не ранее 1902 года появляется "Записка о задачах русских рабочих союзов и началах их организации"- немаловажный источник по перемене взглядов Зубатова. Здесь появляются уже суждения, которых мы не встречали в первых, появившихся до реализации идеи на практике, проектах. Зубатов уже перестает отчетливо фокусировать внимание на необходимости изменений быта рабочих, предлагая опасаться неожиданного явления «своего» экономизма – акцент теперь будет сделан на укрепление нравственности, духовной составляющей рабочих организаций, и это укрепление нравственности обеспечит ничто иное как КОРПОРАЦИЯ.(29) Во-первых, новым союзником рабочего движения должна будет стать не либеральная, склонная к критике существующего строя, но та часть интеллигенции, которая имеет «национальное направление» и представляет «народную мысль»(30) . Другим союзником рабочих в укреплении нравственности будет духовенство: «Главное и основное условие [нравственного роста]- это, конечно, усиливать на всех пунктах тесное общение рабочих с церковью. Нужно стараться о религиозном образовании рабочих столь же, как светско-научном. Нужно ввести в практику рабочих союзов молитву, церковные обряды, участие в церковной службе.» - по сути, мы имеем программу внедрения религиозного элемента в воспитание рабочих. Предлагается совместно встречать церковные праздники, развивать традиции почитания святых покровителей, которые имелись у некоторых заводов и фабрик. Но особенно «должно стараться, чтобы рабочие вникли в интересы церкви не в смысле только своих приходов, а в жизнь ее как Православной Вселенской Церкви, в которой каждый православный может очень разнообразно участвовать, а уж особенно такая крупная сила, как рабочая масса.» - Зубатов стремится показать, что церковь сыграет свою роль в обеспечении единства организаций. Она объединит рабочих и с помощью священников, которых необходимо будет привлечь к управлению рабочими организациями. «Столь же знающие, сколько ревностные» представители клира будут ключевым звеном укрепления рабочей нравственности, этого «живого нравственного чувства», и, приходит к заключению Зубатов, у его движения будет сразу два могущественных союзника – церковная иерархия и церковная интеллигенция(31) . В качестве живого примера участия религиозного деятеля в рабочих организациях можно привести небезызвестного героя событий 1905 года священника Гапона, который с 1903 года сотрудничал с полицией и основал со своими приверженцами «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга».

В записке также проводится совершенно отличный от ранних работ принцип противопоставления рабочих России рабочим Европы. Рабочие союзы - движутся уже не по европейскому пути, это на самом деле не узкопрофессиональые рабочие организации, но настоящие общины: крестьянин, являясь в город из своей деревни, попадал бы как бы в ту же привычную ему общину, но только более развитую. Наоборот, удаляясь домой - городской рабочий входил бы в деревню лишь с более развитыми привычками общинной жизни. Ему не была бы чужда ни административная, ни судебная, ни церковная, ни бытовая сторона общественной жизни.(32)
Здесь опять, и, пожалуй, с наибольшим ожесточением проводится столь важный для Зубатова образ-образ рабочего-крестьянина, тесно связанного с деревней, почему и полностью отрицается "копирование европейских образцов", путь должен быть российским, самобытным, сориентированным на самодержавие. Он не похож на европейского пролетария, и именно это и поможет Зубатову прийти к совершенно необычному состоянию рабочей организации – превращению рабочего класса в рабочее сословие, что и должно быть целью его единомышленников. Равным образом, полагает Зубатов, это должно быть и целью государства, как «единственное средство действительно решить рабочий вопрос» .(33) Это будущее рабочее сословие естественно должно состоять из рабочих общин, цель рабочих союзов, таким образом, сводится к обеспечению постепенного перехода в эти рабочие общины.
Это есть учреждение «не узко экономическое, а сословно-гражданское, приспособленное к условиям жизни и нуждам сословия». Единство «рабочего сословия», имеющего уже не классовую природу и встроенного в существующий порядок вещей, будут обеспечивать особые Комиссии, составленные из представителей Советов, а также из посторонних лиц, нужных для данного дела.(34) В отношении религиозно-образовательном такая комиссия должна бы иметь непременным председателем какого-либо священника, избранного Советами; участвовать могли и представители интеллигенции, то есть совсем не только рабочие. Таким образом управление организациями будет в руках не только рабочих, но и тех, кто более способен к духовному служению или содействию образовательному росту, эта корпорация всецело не однородна в классовом отношении.
Две-три таких общины должны были иметь одну общую библиотеку и кассу взаимопомощи. «…Наконец, в будущем можно себе представить, что для своих сношений с правительственной администрацией, а также и "синдикатами хозяев" (когда последние возникнут) могли бы составляться общие административные комиссии из представителей советов отдельных общин». Итак, мы видим синдикаты хозяев и общины рабочих, что действительно кажется довольно необычной идеей: сословные образцы будут применяться и к фабрикантам, и к рабочим, ранее не способным найти себе четкого места в официально-сословном обществе, и, главное, сословность (и, видимо, четкие права каждой из групп), которая «имеет [целью] обеспечение гражданских прав своих членов и улучшение своего сословного быта». Приведет к мирному симбиозу рабочих и капиталистов: они будут сожительствовать и противоречия между ними будут сглажены. Эта новая идея выглядит совершенно непохожей на раннезубатовские записки: Зубатов допускает симбиоз организованных по сословному принципу антагонистов, которые должны будут прийти к гармонии и миру. Однако, он не учитывал экономические инетерсы и желания фабрикантов, и, видимо, идти к этому идеалу было уже слишком поздно.
Итак, мнение Лаверычева о каком-то значительном переломе в зубатовском движении кажется нам в полной мере верным: перелом действительно был, и после отхода от движения профессуры оно приобретает все более «религиозный» и «традиционалистский» смыслы. «Рабочее сословие» можно рассматривать как попытку вписать рабочих и заводчиков в структуру некого идеального сословного общества, в котором бы четко прописанные права каждого из сословий обеспечили бы решение рабочего вопроса в России. Однако даже на бумаге такое рабочее сословие возможно только при законодательной инициативе сверху, которую Зубатов не был способен самостоятельно вызвать к жизни, и, таким образом, реализовать принципы своего "корпоративизма".
3. Заключение.
Так или иначе, «зубатовщина» потерпела крах, и после отставки Зубатова в 1903 году его организации сохранились, но потеряли былое значение и вскоре пришли в упадок. В поражении Зубатова сыграло свою роль недовольство фабрикантов, опасавшихся того, что это движение примет опасный характер и будет угрожать их интересам, разоблачительная деятельность революционеров, направленная как против самих агентов Зубатова, так и против всех их союзников, нельзя забывать и о внутренних противоречиях зубатовских проектов. Во-первых, мы выяснили, что Зубатов на всем протяжении своего эксперимента стремился доказать целесообразность создания для своих организаций надежной законодательной базы, чего сделано не было, хотя Зубатов просил руководителей Департамента полиции работать в данном направлении; отсутствие такой базы сделало развитие организаций однобоким и внушало к ним мало доверия, в особенности со стороны фабрикантов. Зубатов также сделал ставку на тип рабочего, более характерный для 1880-х годов, чем для его времени: он не заметил усиление роли нового, сильнее всего связанного с фабрикой рабочего-пролетария, который считался опорой его противников, революционеров. К тому же, действия «зубатовцев» повлекли за собой лишь единичные уступки со стороны фабрикантов, почему в сознании многих рабочих так и осталась мысль, которой Зубатов так активно противодействовал-мысль о том, что смена строя изменит и положение рабочих.
Идеология Зубатова не была статичной, она проявляла гибкость и изменялась под влиянием реальности. Однако задача - выработать эффективную модель взаимодействия правительства с обществом в рабочем вопросе – прежде всего с рабочими и фабрикантами - решена не была.

Примечания.
1.Рубакин Н.А. Россия в цифрах. Страна. Народ. Сословия. Классы (Опыт статистической характеристики сословно-классового населения русского государства). Спб, 1912, с. 56
2. Прежде всего стоит отметить «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», который с 1898 года будет преобразован в РСДРП и станет одним из наиболее активных противников политики самодержавия.
3. А. Морской. Зубатовщина. Страничка из истории рабочего вопроса в России. М., 1913. С. 179.
4. Лаверычев В.Я. Царизм и рабочий вопрос в России, М, 1972
5.Лаверычев, указ.соч., C. 149-150
6.McDaniel, T. Autocracy, Capitalism, and Revolution in Russia. P. 64-65
7. Ibid., P.88
8. Овченко Ю. Ф. Философия «полицейского социализма» …С. 98.
9. Овченко Ю. Ф. «Хмурый» полицейский ... С. 3.
10. Там же, С. 4.
11.Там же, С. 5.
12. Овченко Ю. Ф. Московская «охранка»... С. 194.
13.Овченко Ю. Ф. Московская «охранка»... С. 198.
14. Записка начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова «Профессиональная организация рабочих»//ВИ, № 5. М., 2009. С. 14
15. Корелин А. П. Крах идеологии «полицейского социализма» в царской России//Исторические записки. Т. 92. С. 111
16. Корелин, указ.соч., С. 143
17.Овченко Ю. Ф. Философия «полицейского социализма»... С. 97.
18. Записка начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова московскому генерал-губернатору … С. 4.
19. Там же, С. 5.
20. Там же, С. 6.
21. Там же, С. 7.
22. "Хмурый" полицейский. Карьера С. В. Зубатова//Вопросы истории, № 5, Май 2009, C. 3
Записка начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова «Профессиональная организация рабочих» … С. 5.
23. Там же, С. 5.
24. Там же, С. 8.
25. Там же, С. 9.
26. Там же, С. 15.
27. Там же, С. 17.
28. Записка о задачах русских рабочих союзов и началах их организации// ВИ, М., 2009. № 7. С.23-24.
29. Там же, С. 26
30. Там же, С 27
31. Там же, С 27
32. Там же, С 28.
33. Там же, с. 29

Список использованных материалов.

Источники
1. Записка начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова «Профессиональная организация рабочих»// Вопросы истории, № 5. М., 2009.
2. Записка начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова московскому генерал-губернатору Великому князю Сергею Александровичу о развитии социал-демократического и рабочего движения//Вопросы истории, № 6. М., 2009.
3. Записка о задачах русских рабочих союзов и началах их организации// Вопросы истории, № 7. М., 2009..

Литература
1. Морской А. Зубатовщина. М., 1913.
2. Лаверычев В.Я. Царизм и рабочий вопрос в России /1861-1917 гг./.-М.:Мысль,1972
3. McDaniel, Tim. Autocracy, Capitalism, and Revolution in Russia. Berkeley: University of California Press, 1987
4. Schneiderman, Jeremiah, Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism: The Struggle for the Working Class in Tsarist Russia, London, 1976
5. Корелин А. П. Крах идеологии "полицейского социализма" в царской России //Исторические записки. Т. 92. М, 1973.
6. Овченко Ю. Ф. Из истории борьбы царизма с революционным движением.//Вестник МГУ. Сер. 8. М., 1982. № 5.
7. Овченко Ю. Ф. Московская «охранка» на рубеже веков//Отечественная история, №3. М., 1993.
8. Овченко Ю. Ф. Философия «полицейского социализма»//Вопросы истории, №11-12. М., 1998.
9. Овченко Ю. Ф. «Хмурый» полицейский.// Вопросы истории. М., 2009. № 4.
10. Овченко Ю. Ф. Московская охранка на рубеже веков. 1880-1904гг. М., 2010

Дополнительные, справочные и вспомогательные издания

1. Рубакин Н.А. Россия в цифрах. Страна. Народ. Сословия. Классы (Опыт статистической характеристики сословно-классо